Накануне профессиональных праздников в прессе принято рассказывать о наиболее выдающихся представителях празднуемой профессии, о героях прошлого и настоящего… Но сегодня в честь Дня пограничника я позволю себе поведать о человеке, который не отличился многочисленными ратными подвигами, не добивался недостижимых для других результатов в своей служебной деятельности, не забрался на какие-то заоблачные ступени карьерной лестницы. Он просто один из нас, обычный Русский Офицер, в качестве профессии выбравший «Родину защищать», с достоинством и честью тянущий эту лямку по сей день.
Валерка Крыков родился в 1948 году на берегах великой русской реки Волги в Рыбинске, втором по величине городе Ярославской области. В школе не сачковал, был активистом в делах общественных. О своем будущем особенно не задумывался, но смутно подозревал, что душа его предрасположена к воинской службе. Вероятнее всего, это душевное направление было выстроено под влиянием биографии собственного отца. Дмитрий Александрович Крыков был призван на Черноморский флот в 1938 году. Служить тогда на флоте полагалось пять лет, но война продлила сроки службы на бронекатерах, а затем на линкоре почти вдвое. Вернувшись в Рыбинск только в 1946 году, Дмитрий Александрович поступил в местное училище речного флота, в то самое, где был комсомольским вожаком один из последних Генеральных секретарей ЦК КПСС Юрий Владимирович Андропов, а затем до самой пенсии работал капитаном пассажирских теплоходов и грузовых судов на Волге-матушке.
Когда отец служивый, то и сыну служба не в тягость. Видимо, поэтому Валерий, будучи призванным весной 1967 года в армию, сразу согласился с предложением «особистов» испробовать себя на вступительных экзаменах в Московское высшее командное Краснознаменное пограничное училище КГБ при Совете Министров СССР (училище тогда дислоцировалось на севере Москвы в Бабушкине, поэтому до сих пор в народе его именуют Бабушкинским, а выпускников – «бабушкинцами»). Поверьте, такие предложения Особым отделом воинской части делались не абы кому. И Валерий Дмитриевич Крыков надежды «особистов» оправдал полностью, без каких-либо проблем став курсантом вышеуказанного училища.
С Валерием мы познакомились много лет назад во Владивостоке, но только на днях выяснили, что наше первое случайное знакомство вполне могло состояться в памятный для нас обоих день 7 ноября 1967 года. Курсант-первокурсник Валерий Крыков стоял рядом с Московким ГУМом в первой линейке парадной коробки курсантов Бабушкинского училища, принимавших участие в параде на Красной площади, посвященному пятидесятилетней годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, а слушатель-первокурсник Высшей школы КГБ Александр Малашенок неподалеку нес службу в линейке оцепления. Если бы Валерий проявил слабость и отпросился по нужде из строя (парадные расчеты выстраивались на площади часа за три до начала парада), он вполне мог подойти к основному входу в ГУМ, где тусовался резерв парадных расчетов, и как знать, могли б, как сегодня говорят, пересечься… Но Крыков был образцовым и очень дисциплинированным курсантом, отстояв в строю от и до.
А летом следующего года его ожидало самое настоящее боевое крещение. После первого курса он проходил «производственную» практику в Брестском пограничном отряде. Как это обычно бывает, «внезапно» пришел приказ о командировании военнослужащих отряда в поселок Черна над Тиссой, где был сформирован Отдельный батальон специального назначения на период так называемых «Чехословацких событий». Так Валерию Дмитриевичу довелось поучаствовать в обеспечении безопасности переговоров чехословацких политических деятелей, противников путча, прибывающих на нашу территорию для встречи с советскими партийными лидерами.
Еще через год произошло новое событие, так или иначе повлиявшее на судьбу будущего офицера погранвойск. Конфликты на советско-китайской границе вызвали самое настоящее патриотическое движение в среде офицерского корпуса страны. Я знал несколько сотрудников нашего Управления КГБ, которые служили в западных регионах, а после событий на о.Даманском написали рапорта с просьбой перевести их для дальнейшего прохождения службы в Приморский край. Мы их так и называли «опера Даманского призыва». Немало таких офицеров прибыло и в Тихоокеанский пограничный округ, и в общевойсковые подразделения, дислоцирующиеся вблизи китайской границы. Безусловно, герою нашего повествования, как одному из лучших курсантов, удалось убедить мандатную комиссию распределить его для прохождения службы на советско-китайской границе. Так в 1971 году лейтенант Валерий Крыков стал офицером по дознанию разведывательного отдела 57-го Дальнереченского пограничного отряда, того самого, в зоне ответственности которого находился остров Даманский..
Служба на китайской границе в те времена была очень непростой. На «сопредельной территории», как было принято называть Китай в официальных рапортах, продолжали бушевать страсти «культурной революции». Тысячи и тысячи представителей китайской интеллигенции подвергались гонениям и репрессиям, ссылались «на перевоспитание» в деревню, а деревня прозябала в нищете и голоде, будучи вынужденной кормить разрастающееся городское население. Сытой жизни в 70-е годы прошлого столетия в Китае не было нигде, как ни странно это звучит в наше время. Кто не хотел мириться со сложившейся в стране ситуацией и не был парализован влиянием цитатников Мао Цзэдуна – или погибал в мясорубке политических преследований или всеми силами стремился свалить за рубеж.
До самой смерти Мао Цзэдуна, последовавшей в 1976 году, не могло быть и речи о каком-либо улучшении отношений между Китайской Народной Республикой и Союзом Советских Социалистических Республик. Мао очень уважал Сталина и обиделся на нас еще в конце 50-х годов, когда Н.С.Хрущев бездумно принялся разоблачать сталинский «культ личности». Советскому народу был навешан ярлык «ревизионистов» со всеми вытекающими последствиями вплоть до вооруженных столкновений, как это было в 1969 году. Однако китайские простолюдины в большой политике не разбирались и еще хорошо помнили времена, когда провозглашалась между нашими народами «Дружба на века». Вот и ломанулись притесняемые китайскими властями трудящиеся через границу «в поисках лучших условий для жизни», полагая, что в СССР для всех приготовлен бутерброд с колбасой.
Идеологическое и политическое противостояние двух держав безусловно вызывало необходимость активного соперничества специальных служб. Китайцы не стеснялись вести всестороннюю разведывательную деятельность против нашей страны, вплоть до организации заброски в СССР подготовленной агентуры. А тут и поток добровольных перебежчиков подвернулся. Как не воспользоваться таким подарочком? Вот и впихивала китайская разведка своих людей в эту массу обиженных жизнью.
А с нашей стороны этот поток разгребали молодые офицеры разведотделов пограничных отрядов, проводившие доследственное разбирательство, именуемое в юриспруденции дознанием. Представьте: только что закончивший училище лейтенант, вооруженный полученными знаниями в области юриспруденции, шариковой ручкой и бланками протоколов допросов минимум за 3 и максимум за 10 дней должен был не просто разобраться в причинах, побудивших китайца перейти на нашу сторону, а еще и определить, насколько вероятна причастность данного перебежчика к враждебной деятельности против нашего государства. К тому же на совести офицера-дознавателя лежала и обязанность принятия решения о судьбе своего «подопечного». Вариантов было несколько: передать перебежчика китайским властям, выдворить его назад негласно, возбудить уголовное дело за незаконный переход границы или, если уж слишком понравится несчастная жертва маоизма, пойти ей навстречу и оставить на постоянное жительство в Советском Союзе. Во что выливались ошибки дознавателя? Бывали случаи, когда делался вывод, что к нам пришел «засланный казачок» мелкого пошиба (по крупным возбуждались уголовные дела), и принималось решение об официальной передаче китайским властям. А во время погранпредставительской встречи, сразу после акта передачи нарушителя китайские пограничники расстреливали несчастного прямо на глазах у наших офицеров.
Но в практике молодого дознавателя Крыкова таких ошибок не было и не могло быть. Он всегда делал свое дело, что называется, с чувством, с толком и расстановкой.
Громких разоблачений китайских шпионов за 9 лет службы в Дальнереченском отряде в практике Валерия Дмитриевича не было, да это и практически невозможно осуществить на стадии дознания. Особых случаев в общем-то рутинном и однообразном процессе разбирательств с бесконечной чередой китайских перебежчиков не припоминает. О своей даже более интересной части служебной деятельности в качестве разведчика рассказывать для газетной публикации не имеет права. А вот курьезы запоминаются надолго.
Как-то он пожалел китайца, который переплыл реку в надежде, что у нас для него будут течь молочные реки с кисельными берегами, но особого рвения самому добиваться жизненных благ при этом не проявлял. Крыков вышел с предложением не передавать этого крестьянина в руки китайских властей (репрессируют же!), а выдворить неофициально. Сам предложил, сам и выполняй. В темное время суток вместе с коллегами из разведотдела усадили перебежчика в лодку и погребли к китайскому берегу. Вдруг обнаружилось, что лодка дала сильную течь. Вернулись к нашему берегу, вытащили лодку и попытались течь устранить. Пока офицеры возились с лодкой, китаец воспользовался темнотой и потихоньку улепетнул. Поймали его только к утру, и теперь уже были вынуждены менять решение: перебежчик получил три года лишения свободы за незаконный переход границы. Получается, китаец своего добился, так как после отбытия наказания в советской колонии подавляющее большинство перебежчиков оседали в СССР.
В 1980 году руководство посчитало, что майор Крыков уже достаточно набрался бесценного опыта работы на китайской границе и решило сменить ему амплуа. В течение двух лет Валерий Дмитриевич прослужил на Курилах в должности старшего офицера по дознанию разведотдела местного пограничного отряда. Это был уже другой уровень работы, может, не столь напряженный, но весьма ответственный. Поскольку Курильские острова – постоянный объект домогательства со стороны Японии. Вот пограничной разведке и приходилось внимательно изучать характер этого домогательства. Например, в ходе дознания по экипажам задержанных японских рыболовных шхун стояла трудная задача определить, простые ли это рыбаки, решившие поживиться в наших территориальных водах, или экипажи с внедренными японскими разведчиками, которые скрупулезно изучали наши позиции на островах.
Служба на Курилах для Крыкова продолжалась всего два года и завершилась новым боевым крещением, которое так и называлось: «боевая стажировка в Демократической республике Афганистан». 45 суток Валерий Дмитриевич провел на советско-афганской границе, правда, сами понимаете, на другой стороне этой границы. Ни в каких серьезных переделках, слава Богу, ему участвовать не пришлось, здоровье не подорвал и вспоминает об этой стажировке безо всякого волнения и дрожи в голосе. К тому же по завершении этой стажировки Крыков получил назначение на должность старшего офицера Разведывательного отдела Тихоокеанского пограничного округа и вместе с семьей переехал во Владивосток. Здесь уже не требовалось личного участия в допросах и кропотливого заполнения бланков протоколов. Зато присутствовала ответственность за организацию процесса дознания во всех отрядах округа. С этой задачей, как всегда, Валерий Дмитриевич справлялся успешно, и в результате в декабре 1985 года получил новое ответственное назначение уже на полковничью должность. В течение восьми лет он возглавлял разведотдел в 59-м Хасанском пограничном отряде. Разведывательный отдел пограничного отряда – достаточно сложная структура многоцелевого назначения. А особенностью Хасанского отряда является то, что он охраняет границы сразу двух «сопредельных территорий» – Китая и Корейской Народно-Демократической Республики. Совершенно разные страны, совершенно разная оперативная обстановка на участках границы, совершенно разные подходы к самой организации охраны границ. Начальник отдела Крыков трудностей никогда не боялся, быстро вник в обстановку и успешно руководил разведкой на порученном участке в самое сложное для нашего поколения время, время перехода от социализма к дикому капитализму. Страну в эти годы охватила круговерть исторических событий, у руководства менялись политические взгляды на противоположные, менялись принципы организации охраны границы, пронесся шквал перемен в организационной структуре пограничной охраны, не менялся только полковник Крыков. Как с первого дня относился с полной ответственностью к исполнению своего служебного долга, так и продолжал честно, с полной отдачей выполнять свои задачи в деле обеспечения безопасности рубежей нашего Отечества. После Хасана 7 лет руководил разведотделом ОКПП во Владивостоке, а потом еще 9 лет возглавлял оперативно-розыскной отдел Службы собственной безопасности по войскам Тихоокеанского пограничного округа. В отставку ушел уже по достижении предельного возраста в 60 лет, но «бутсы на гвоздик» не повесил. Сейчас он является доцентом кафедры уголовно-правовых дисциплин Владивостокского филиала Российской таможенной академии.
Он один из нас. Но не такой как все. Уверенный в себе, всегда спокойный и рассудительный, всегда простой в общении в друзьями и сослуживцами, всегда беспокоящийся не только о своих близких, но и о судьбе всего Отечества. Вот такой он, Крыков Валерий Дмитриевич, полковник ФСБ в отставке и действующий полковник таможенной службы.