В последнее время предметом дискуссий в экспертных сообществах стала судьба договора между Россией и США о мерах по дальнейшему сокращению стратегических и наступательных вооружений (СНВ). Действие данного договора прекращается в начале следующего года и уже сейчас высказываются опасения, что договор не только не будет продлен, но и прекратит свое существование раньше срока. Нынешняя администрация США с легкостью выходит из договоров и международных организаций, которые, по ее мнению, больше не отвечают интересам США. Наиболее яркие примеры – разрыв ядерной сделки с Ираном и выход США из ДРСМД. В случае с СНВ США выдвигают заведомо невыполнимое условие – убедить Китай стать участником нового соглашения. Последний уже неоднократно высказался против данной идеи, впрочем пообещав присоединиться к переговорному процессу если США сократят свой ядерный потенциал до уровня Китая. Но так как на это рассчитывать не приходится, Китай, скорее всего, наоборот, будет наращивать свои ядерные силы до уровня крупнейших ядерных держав – США и России. В связи с тем, что проблема контроля над стратегическими ядерными вооружениями затрагивает и Северо-восточную Азию, она не осталась без внимания и дальневосточного научного сообщества. Об этом говорит, в частности, прошедший 8 июля круглый стол в онлайн-формате, организованный ДВФУ и объединивший экспертов из России, США, Китая, Японии, Южной Кореи и Великобритании. Помимо вопросов глобальной стратегической стабильности обсуждалось и возможное влияние ситуации, сложившейся вокруг СНВ на страны СВА, в частности, на КНДР.
С прошлого года КНДР активизировала ракетно-ядерную программу, проведя серию испытаний и демонстраций новых и уже проверенных вооружений. Кроме того, в начале года руководство страны объявило об окончании добровольного моратория на ядерные испытания и запуски ракет большой дальности. Несмотря на данное заявление и отсутствие каких-либо результатов диалога с США, КНДР по-прежнему воздерживается от испытаний МБР. Акцент страны на определенных типах вооружения говорит об изменениях военной доктрины и акценте на создании надежного потенциала ответного удара. Ряд заседаний Центральной военной комиссии под председательством главы государства позволяет предположить, что вырабатывается или уже выработана и утверждается новая военная и ядерная доктрины и проводится реорганизация в военной системе, которая может затронуть и стратегические ядерные силы.
Однако связано ли это со стратегической стабильностью США и России? Маловероятно, если учесть, что КНДР уже давно руководствуется собственными интересами и соображениями. Иными словами, она активизирует или замедляет темпы собственной ядерной программы независимо от отношений между другими ядерными странами, будь то отношения между США и Россией или США и Китаем. Взлеты и падения в отношениях крупных стран могут повлиять на внешнюю политику КНДР, но не на ее стратегические цели. Ядерная программа является важным инструментом достижения этих целей.
В России есть мнения о том, что на смену СНВ должен прийти многосторонний договор, который охватывал бы все ядерные страны. Был бы КНДР интересен такой договор? Прежде чем ответить на данный вопрос, необходимо понять отношение КНДР к договорам подобного рода. Во-первых, следует понимать, что КНДР – ядерная держава иного порядка, чем Россия или США. Ее ядерный статус не признан, размер ядерного арсенала несравним с российским или американским, а ее стратегические цели принципиально отличаются от других: она не стремится к мировому господству. Во-вторых, позиция КНДР по большинству международных договоров и механизмов ясна: она их не признает. И несмотря на официальную риторику, которая, как правило, критикует руководство США и выказывает поддержку или, по крайней мере, нейтралитет по отношению к России и Китаю, КНДР вряд ли склонна обвинять конкретную страну в нарушении стратегического баланса. Виновато не отдельно взятое государство, а нынешний мировой порядок, с его дискриминационными договорами вроде ДНЯО, двойными стандартами и избирательным применением международного права.
В подобных условиях КНДР вряд ли заинтересует многосторонний договор по контролю над ядерными вооружениями. Исключение разве что мог составить действительно равноправный многосторонний механизм, участие в котором позволило бы КНДР легализовать статус ракетно-ядерной державы. Создание такого механизма займет годы, а то и десятилетия. Но с другой стороны, в данный момент для КНДР важна не легализация статуса, а качественное и количественное совершенствование ядерного потенциала. Участие в механизме контроля стало бы помехой. Тогда как то, что КНДР остается за рамками действующих договоров и механизмов контроля над вооружениями дает ей серьезное преимущество – она может создавать любые классы и типы ЯО и в любых количествах.
Что касается влияния нынешней ситуации, сложившейся вокруг СНВ, то естественно, нарушение стратегического баланса не пройдет бесследно и для Корейского полуострова. Однако этот баланс нарушался в течение многих десятилетий. И так называемая стратегическая стабильность – на самом деле давно уже стратегическая нестабильность. КНДР давно привыкла существовать в таких условиях. Теоретически, выход США из очередного договора и снятие оставшихся ограничений на развитие и размещение их вооружения представляет угрозу для КНДР. На практике же США представляли эту угрозу задолго до подписания СНВ и будут представлять ее независимо от количества ракет и участия в договорах. Более того, не только США, но любая страна, превосходящая КНДР по количеству обычных и ядерных вооружений может считаться потенциальной угрозой. Для защиты от этой угрозы КНДР собственно и наращивает собственный ядерный потенциал. КНДР – государство-реалист, а потому полагается не на договоры и механизмы, которые остаются в силе лишь до тех пор, пока отвечают интересам самого сильного участника, а на собственные ядерные силы сдерживания. Тем более что крупные страны в последнее время сделали все, чтобы дискредитировать международные договоры и право. Это право оказалось бессильно (или предвзято), когда свергались режимы в Ираке и Ливии. Ядерная сделка с Ираном была прекращена только потому что перестала отвечать интересам США. У КНДР есть и собственные примеры – Рамочное соглашение с США 1994 года, замена союзнического договора с СССР на значительно усеченный договор с Россией. Уже этого достаточно для того, чтобы понять: ядерный потенциал надежнее любого международного права и договоров.
Тем не менее, тот факт, что КНДР не признает и остается за рамками этих договоров, не означает, что последствия их коллапса ее не затронут. Очевидно, что если Россия и США не договорятся о продлении СНВ, то начнется очередная гонка вооружений, которая неизбежно втянет в себя и региональные державы. Хотя КНДР и развивает ядерный потенциал в соответствии с собственными целями и доктринами и понимает, что расширение военного присутствия США направлено на сдерживание Китая и России, она неизбежно окажется втянутой во всеобщую гонку вооружений в СВА. И тогда мы можем увидеть очередное испытание МБР или ракет большой дальности. Тем более что это необходимо КНДР для повышения дальности своего потенциала ответного удара и полностью отвечает требованиям военной доктрины.
Анастасия Баранникова,
к.и.н., Морской государственный
университет им. адм. Г.И.Невельского
electronicccm@yandex.ru